Отправлено: 08.05.08 23:21. Заголовок: Рецензии на "Соловьиную ночь"

Баллада о солдате и любви
«Соловьиная ночь» Валентина Ежова в Театре Российской армии

«Датские спектакли» – этим полупрезрительным термином в советское время в закулисной среде называли постановки, осуществлявшиеся к красным дням календаря. Далеко не все они делались, что называется, из-под палки, не все выливались в итоге в зрелища средних художественных достоинств, случались среди «датских» и произведения подлинно выдающиеся. Но поскольку тружеников Мельпомены сам факт подобного «насилия» над их свободной творческой природой, идеологического «диктата» сверху весьма угнетал, то как только это стало возможно, от историко-революционной, военно-патриотической и тому подобных тем отказались почти повсеместно, враз и решительно.

В результате мы имеем перед собой следующую красноречивую картину столичной театральной афиши на 9 Мая 2008 года: «Сон в летнюю ночь» и «Белые ночи», «Клопомор» и «Контрабас», «Отцы и дети», «Белая гвардия» и даже – внимание! – «Леокадия и десять бесстыдных сцен»... Кто бы спорил, авторы этих сочинений – люди в большинстве своём высокоталантливые, во многом даже классики, но в День Победы, как нам представляется, на сцене куда уместнее увидеть нечто иное, во всяком случае, менее «бесстыдное».

Центральный академический театр Российской армии выглядит на фоне «Белых гвардий» и «Белых ночей» едва ли не белой вороной. Нет, он, конечно, не единственный, кто в предстоящий праздник покажет зрителям спектакль, напрямую связанный с великой темой, но это будет единственная во всей огромной столице премьера, посвящённая Великой Отечественной. Кто-то, возможно, скажет: «Всё понятно – их и само название, и ведомственное подчинение к тому обязывают. Живы-живы «датские» традиции...» Однако нужно сразу подчеркнуть – в «Соловьиной ночи», выпущенной режиссёром Андреем Бадулиным на Малой сцене ЦАТРА, при всём желании не усмотришь ни грана «конъюнктурщины», ни малейшего намёка на какую бы то ни было досадливую натужность. Эта работа сделана чистыми руками и с открытым сердцем – выражения, возможно, отдающие неким прекраснодушием, но эмоция эта в разговоре о нём абсолютно уместна.

Очень трудно удержаться от высокопарности. К которой к тому же сподвигает и сам строй драматургической первоосновы – лирической драмы в двух действиях, принадлежащей перу скончавшегося четыре года назад Валентина Ежова, фронтовика, одного из правофланговых выдающейся когорты сценаристов советского кино, в послужном списке которого «Белое солнце пустыни», «Сибириада», многие другие замечательные ленты, но в первую очередь прославившая своих создателей «Баллада о солдате». Сюжет «Соловьиной ночи» легко укладывается в несколько предложений: майской порой 45-го в одном небольшом немецком городке случайно встретились молодой сержант-разведчик Пётр Бородин и немецкая девушка Инга. Порыв стремительно бросившего их друг к другу первого чувства, поражающего, согласно известной цитате, подобно молнии и финскому ножу, был столь неукротим, что победитель, в нарушение устава и всех приказов, не возвращается в свою часть из увольнительной. Заслуженными десятью сутками строгой гауптвахты всё бы, кажется, могло и ограничиться, благо отцы-командиры – люди понимающие и к бравому воину с его многочисленными заслугами особо благоволящие... Но в дело вступает некто капитан Федоровский – личность весьма несимпатичная, упорно стремящаяся подвести героя под трибунал. Коллективными усилиями его вроде бы удаётся спасти – отправить с первым эшелоном демобилизованных на Родину, но этот поступок, с одной стороны, грозит серьёзными карами благородному полковнику, а с другой, последняя короткая встреча-прощание влюблённых у уходящего эшелона слишком явно обещает – учитывая наше историческое знание о послевоенном «зажиме гаек» – стать их последним свиданием, невзирая на все торопливые заклинания об ожидании и надежде...

Тридцать–сорок лет тому назад эта пьеса оказалась востребована чрезвычайно – она шла и на академических столичных подмостках (причём не на одних), а в 1970-м, по данным ВУОАП, вошла в тройку абсолютных лидеров репертуара в масштабах страны. И не только вследствие «датскости», но прежде всего по причине того, что камерное, негромкое сочинение о войне «с человеческим лицом», о войне без войны, без выстрелов, на место которых заступили любовь и фронтовое братство, оказалось как нельзя более кстати после пьес, предполагавших создание на сцене многофигурных батальных полотен. Сегодня «Соловьиная ночь» с её пронизанностью пацифистским духом и лёгкой фрондой по адресу жёстких приказов Верховного главнокомандующего выглядит куда как наивно. Особенно в свете всех тех ужасающе р-р-разоблачительных «новых фактов» о войне, ставших широким и, пожалуй, слишком широким, с явным перебором, достоянием гласности в последнее время. Но именно этой своей наивностью, демонстративно не таящейся трогательностью (ещё одно «несовременное» слово, но без них, как уже отмечалось, в данной рецензии решительно никак не обойтись) она, как это ни странно, и берёт зал, сполна отвечая общественным ожиданиям, сверхуставшим, похоже, от превалирования чёрной краски, от бесконечного повторения фраз типа «завалили немцев трупами», «выиграли только благодаря заградотрядам» и т.п.

Андрей Бадулин работает штатным режиссёром ЦАТРА довольно давно. До сих пор уделом его были в основном детские сказки, да ещё всякого рода комедии плаща и шпаги, забавные фарсы, костюмные мелодрамы. Лопе де Вега с Гольдони и иже с ними. Но набитость руки в данных жанрах здесь замечательным образом сыграла – простите за тавтологию – ему на руку. Пьеса открывается «ключом» навсегда, казалось бы, канувшей в вечность эстетики отечественного, условно говоря, военно-музыкального фильма. А к этому культурному пласту можно отнести не только картину Ивана Пырьева «В шесть часов вечера после войны», но в известном смысле (с некоторыми поправками, с учётом внутренних видоизменений, присущих всякому художественному направлению) и ленту Леонида Быкова «В бой идут одни старики».

Тут всё немножко «невзаправду», с налётом если не «сказочности», то мелодраматизма – в исконном, высоком смысле этого старого театрального понятия. Здесь даже главный – и единственный! – отрицательный персонаж, тот самый коварный Федоровский, смотрится в исполнении Сергея Смирнова эдаким слегка опереточным злодеем. А в противовес ему – фигура швейкообразного по фактуре, но при этом столь обезоруживающе бесхитростного (ни дать ни взять ходячая добродетель!) старшины с говорящей фамилией Кузовков в исполнении Константина Денискина. И честного служаки майора-особиста Тимофеева, который у Алексея Захарова столь искусно и по-актёрски точно скрывает за грозным мундиром традиции русского офицерства и верное сердце. И того самого взявшего всё на себя главного спасителя полковника Лукьянова – у Андрея Новикова этот несколько ходульный персонаж умудряется быть и плакатным, и «живым» одновременно.

Актёрский ансамбль вообще заслуживает самых добрых слов – у ЦАТРА сильная труппа, которой не однажды приходилось вытягивать не в пример более сложные (во всех смыслах) сценические ситуации. Но, конечно же, на общем добротном фоне выделяются исполнители главных ролей – Сергей Кемпо, вчерашний студент, для которого эта работа стала, по сути, первой настоящей ролью, и Ольга Никитина. В их игре есть все необходимые для этой пьесы и такого её режиссёрского решения компоненты – заразительное обаяние молодости и искренняя трепетность чувств, счастливая способность играть в одно и то же время и все перипетии сюжета, и своё к нему слегка отстранённое, но очень верно пойманное «сегодняшнее» отношение.

И весь спектакль в целом, невзирая на всю свою вызывающую, а где-то даже воинствующую «несовременность», получился очень сегодняшним, очень важным – и не только с точки зрения приближающегося праздника.

Маленькая локальная, обречённая на незаметность, победа, превосходящая по своему значению иные крупномасштабные, образцово-показательные триумфы.

Александр Вислов, "Литературная газета", №19, 07.05.2008 г.

 Отправлено: 03.07.08 23:09. Заголовок: Люди в погонах "..

Люди в погонах
"Соловьиная ночь". ЦАТРА

Понятное дело, что театру, в названии которого присутствует слово "армия", самой судьбой предназначено иметь в своем репертуаре спектакли на подобную тематику, будь то "война" или "мир", но человек в погонах должен появляться на сцене обязательно. Но Центральный академический театр Российской Армии в завершившемся сезоне еще и активизировал свою деятельность дополнительными акциями. Осенью впервые был проведен фестиваль армейских театров. Был объявлен и конкурс на лучшую современную пьесу патриотической тематики. А пока его результаты еще не определены, афишу ЦАТРА пополняют произведения, уже известные и временем проверенные.

На сей раз остановились на пьесе Валентина Ежова "Соловьиная ночь", сценическую версию которой представил режиссер Андрей Бадулин. Ежов, конечно же, снискал всероссийскую известность как киносценарист, стоит вспомнить хотя бы "Белое солнце пустыни" (в соавторстве с Рустамом Ибрагимбековым) или "Балладу о солдате". А вот его пьесы не столь популярны, хотя та же "Соловьиная ночь" в свое время шла и в Москве, и во многих городах.

Подобным историям в различных художественных интерпретациях несть числа: историям романтической, но "несвоевременной" любви российского (советского) солдата и немецкой (американской, японской etc) девушки. Романтика, естественно, сменяется трагическим финалом, поскольку людские биографии вписаны в железобетонные рамки абсурдного советского бытия середины минувшего столетия. Другое дело, что сегодня до конца понять эту ситуацию не только в лирическом, но и в социальном аспекте способен лишь человек, которому хорошо за сорок. Для молодых же в этом есть некая доля советской экзотики, подчас затемняющая смысл происходящего. Если же брать в расчет "вечные", общечеловеческие проблемы любви, взаимовыручки, предательства и самопожертвования, то здесь и оперировать лучше вечной классикой.

Впрочем, все это можно счесть за придирки критика, который вынужден смотреть по двести спектаклей в год, а потому поневоле вписывает каждую новую постановку в некий сложившийся контекст. И это совсем не умаляет значимости "Соловьиной ночи" в творчестве режиссера Андрея Бадулина, хотя, исходя из вышеупомянутого контекста, придется признать: его детские спектакли, в частности "Похищение принцессы фей", несмотря на "несерьезность" жанра, оставляли куда большее впечатление своим темпераментом, зрелищностью и цельностью. Когда же берется отчасти устаревшее (ну хотя бы по форме) произведение, то так и ждешь, что талантливый режиссер придумает форму новую, не вульгарно-актуальную, но улавливающую ритмы сегодняшнего дня. И тогда не нужно будет ничего доказывать и оправдывать.

Но нет, "Соловьиная ночь" в ЦАТРА вписана в рамки обычного среднестатистического российского спектакля. Неплохого, впрочем, но без особых открытий. Вот сценография Михаила Смирнова, наверное, могла бы быть поинтересней, потому что все эти бутафорские березки на зеленой травке уже набили оскомину, да и когда девушка Инга резво взбирается по лестнице, хорошо бы, чтобы "каменная кладка" стен не качалась от каждого шага. Постановки подобных пьес порой отличаются излишней стилизацией и демонстрацией своего отношения к прошлому. Mалая толика этого "Соловьиной ночи" тоже не помешала бы.

Но Андрей Бадулин рассказывает сценическую историю абсолютно всерьез, хотя, конечно, постановка пронизана "атмосферными" веяниями той эпохи: в музыке, старых песенках и старом черно-белом кино, что проецируется на допотопный экранчик. Но это, конечно же, предсказуемо. Впрочем, оригинальная музыка композитора Рубена Затикяна, подчас идущая фоном действию, играет более существенную настроенческую роль с ее явно уловимыми мотивами сентиментальной грусти, щемящей неустойчивости мира.

В спектакле заняты в основном молодые актеры труппы, для некоторых это первые большие роли. И здесь, конечно, стоит отметить дуэт главных героев - Петра Бородина (Сергей Кемпо) и Инги (Ольга Никитина), исполненный искренне и непосредственно, хотя и сказывается пафосный мелодраматизм текста. Здесь вообще артистам вряд ли стоит предъявлять какие-либо претензии, потому что сам материал не предполагает никакой сложности, нюансировки характеров. Каждый персонаж выписан прямолинейно и отнюдь не богатой цветовой палитрой. Будь то благородно-мужественный полковник Лукьянов (Андрей Новиков), злодейски-подловатый Федоровский (Сергей Смирнов) или "отец солдатам" Зубов (Александр Миронов). При одаренности и опыте среднего поколения артистов ЦАТРА эти роли не представляют особого труда, вот и сыграны честно.

Стоит, впрочем, добавить, что вожделенная патриотическая идея может крыться не только в пьесах о погонах, но и в любой другой качественной драматургии. Хотя, конечно же, спектакль делается не для критика, но для обычного зрителя. И тут стоит признать, что в зале на спектакле "Соловьиная ночь" был аншлаг, и многих эта история очень даже захватила.

Ирина Алпатова, газета "Культура", №25, 3-9 июля 2008 г.

P.S. Майя Борисовна, рецензии на спектакли у нас публикуются в соответствующих темах в разделе "Пресса о ЦАТРА", а не в теме спектаклей.

 Отправлено: 04.07.08 10:11. Заголовок: Я хотела, как лучше...

Я хотела, как лучше. А получилось, как всегда.... Впрочем, можно было бы хотя бы спасибо сказать.

 Отправлено: 04.07.08 17:03. Заголовок: Майя Борисовна пишет..

Майя Борисовна пишет:

цитата:

Я хотела, как лучше. А получилось, как всегда....

В чужой монастырь со своим уставом не ходят. Лучше делать по правилам, а не по-своему.

Майя Борисовна пишет:

цитата:

Впрочем, можно было бы хотя бы спасибо сказать.

Спасибо

 Отправлено: 04.07.08 17:22. Заголовок: Да, на здоровье..

Да, на здоровье

 Отправлено: 11.05.09 19:53. Заголовок: И вновь «Соловьиная ..

И вновь «Соловьиная ночь»

В том, что пьеса известного советского драматурга, профессора ВГИКа, лауреата Государственной премии в области литературы и искусства, автора сценариев таких популярных кинофильмов, как «Баллада о солдате», «Сибириада», «Белое солнце пустыни», Валентина Ежова дошла до Центрального академического театра Российской Армии только в сезоне 2008/2009 года, нет ничего удивительного. Да, написанная еще в начале шестидесятых пьеса с большим успехом шла во МХАТе им. М. Горького, Академическом театре им. В. Маяковского и еще в ста театрах бывшего СССР. Однако пронзительная история погубленной беспощадным временем любви совсем еще юных людей, ровесников – русского солдата и немецкой девушки, случившаяся в маленьком местечке в Германии в 1945 году сразу после Победы, по соображениям идеологического толка в Театре Советской Армии быть рассказана не могла. Приказ запрещал нашим военнослужащим личные контактны с населением.
Но вот времена изменились, и театр обратился к «Соловьиной ночи». Вернее, обратился к ней талантливый режиссер нового поколения театра, выпускник ГИТИса Андрей Бадулин. В режиссерском багаже Андрея Николаевича есть уже немало спектаклей разных жанров, заслуженно получивших высокие оценки зрителей и критики. Это «Гарольд и Мод» К. Хиггинса и Ж.-К. Каррьера, «Любовь – книга золотая» А.Н.Толстого, «Венецианские близнецы» К. Гольдони, «Изобретательная влюбленная» Лопе де Вега. И еще великолепные спектакли для детей, в которых много изобретательности, юмора, озорства.
Переработанная автором уже в девяностые годы в киноповесть «Соловьиная ночь» обрела более жесткий подтекст. И именно на вторую, уже не опасающуюся цензорских ножниц версию Бадулин и сделал ставку. Как и всякое талантливое литературное произведение, пьеса Валентина Ежова, как партитура симфонии Бетховена или Чайковского, сильна не только главной темой, но изобилует контрапунктами, подголосками, полифоническими красками. Другое дело, что не каждому режиссеру, как и не каждому дирижеру, удается эти детали в партитуре рассмотреть, а тем более услышать внутренним слухом. Андрею Бадулину, слава богу, это удалось. Удалось даже большее: в его «Соловьиной ночи» легко обнаруживают себя не одна даже, а целых три главные темы. Конечно, первая – это тема любви советского солдата Петра Бородина к немецкой девушке Инге (как у Чайковского в «Ромео и Джульетте»). Вторая тема более сложная, поскольку раскрывает характер, пожалуй, главного героя полковника Лукьянова (кстати, пьеса первоначально называлась «Генерал Лукьянов»). То, что в спектакле его «понизили» в звании, – тоже мудрая находка режиссера. Почему? Да потому что пойти на сильный поступок, совершить человеческий подвиг полковнику гораздо ответственней, чем генералу. А подвиг заключается в том, что в условиях прокрустова ложа требований того жестокого времени Лукьянов берет на себя смелость отправить «виновного» в своей любви к немке (и потому виновного уже без кавычек) солдата Петра Бородина домой, обрекая тем самым себя на «замену» отданного под трибунал рядового. Не имея возможности сохранить любовь молодых людей, полковник, выживший в адском пламени войны, ценой собственной жизни сохраняет жизнь фактически чужому для себя человеку. И вновь – подтекст, вновь не сразу слышимый голос в симфонической палитре: для настоящего офицера нет «чужих» солдат. В этом тоже урок-пример сегодняшним представителям офицерского корпуса.
Еще одна тема – это тема духовного и морального противостояния Лукьянова и Федоровского, представителя особого отдела. И ее уже можно сравнить с мощной темой вражды Монтекки и Капулетти из той же уверюры-фантазии Петра Ильича Чайковского, пусть даже шекспировские страсти на первый взгляд масштабнее.
Вполне претендует на отдельную тему и линия любви сержанта Зубова к служащей в комендатуре Катеньке.
Спектакль не перенасыщен трагизмом, наоборот, в нем много воздуха, много живой жизни, даже есть место шуткам. Чего стоит один только «Танец маленьких лебедей» (и тут Чайковский!), который танцуют Катенька и возвращающаяся с отцом из плена француженка Зизи! Причем танцуют обе очень даже профессионально, за что отдельное спасибо балетмейстеру спектакля Ирине Филипповой.
Финал спектакля благодаря режиссерскому замыслу не совсем такой, как у автора пьесы. Финал открытый, позволяющий зрителям самим продолжать жизненные линии каждого из героев: рядовой Бородин едет на Родину, Инга остается в Германии, полковник Лукьянов тоже остается в Германии, но под арестом в советской военной комендатуре.
Что еще осознается после спектакля, – так это ощущение великолепного ансамбля всех занятых в нем артистов, причем обоих составов.
И все же нельзя не персонифицировать успех некоторых из них. Прежде всего это заслуженный артист России Андрей Новиков, глубоко вжившийся в образ полковника Лукьянова. Органичен, пусть и со знаком «минус», Юрий Сазонов, играющий особиста Федоровского. Из артистов, исполняющих роль Петра Бородина, и Константин Днепровский, и Анатолий Руденко, и Сергей Кемпо равны по таланту перед рампой и перед зрителем. Запоминается и неизменная Снегурочка в новогодних утренниках последних лет Екатерина Сахарова в роли Инги.
Осталось отметить композитора спектакля Рубена Затикяна и художника-постановщика, заслуженного работника культуры РФ Михаила Смирнова.
Спектакль цепляет за живое, и будь это не малая сцена театра, столь подходящая камерному звучанию этой лирической драмы, а его Большой зал, аншлаг был бы гарантирован и в нем. И что-то особенно приятное есть в том, что теплую во всех смыслах «Соловьиную ночь» смотришь в холодные зимние вечера.

Александр Савицкий, газета "Красная звезда", 04.03.2009 г.