"Кабала святош" победила время Судьба у спектакля "Кабала святош", вышедшего в далеком 1929 г. из-под пера Михаила Булгакова, оказалась сложной и мистической, как и у автора. Его разрешали и запрещали, откладывали на полку на долгих 30 лет, возрождали и снова изгоняли со сцены. Сама постановка столь тонко и иронично отражает отношения власти и искусства, что кажется: она написана для сегодняшней жизни. Пьеса, опередившая время, будет представлена зрителю на подмостках Театра Российской армии. Исполнитель главной роли Мольера актер Андрей Егоров рассказал корреспонденту "Утра", чего следует ожидать зрителю от премьеры.
"Утро": Андрей, расскажите, чем было обусловлен выбор такого сложного спектакля, и о вашей роли в нем.
Андрей Егоров: Выбор спектакля - это заслуга моего главного режиссера Бориса Афанасьевича Морозова. Я же в нем исполняю главную роль - самого Мольера, и эту роль в театре я ждал 24 года. О такой роли мечтает каждый артист: она неимоверно объемная, настоящая, она о диалоге артиста и судьбы, его личной судьбы, судьбы творчества, противоборства и единства личного и общественного. Я безумно благодарен Борису Афанасьевичу за то, что он назначил меня на эту роль.
"У": Роль Мольера - сложная для вас или настолько долгожданная, что вы легко в нее вошли?
А.Е.: Как бы я ни ожидал, роль очень непростая и очень неоднозначная. Готовясь к ней, я перечитал большое количество воспоминаний о Мольере, пересмотрел фильмы и могу сказать: этот господин оставил очень сложное наследие о себе, вплоть до того, что существует не только несколько версий его жизни, но и несколько версий его смерти. Так, у автора пьесы Михаила Булгакова Мольер умирает практически на сцене, на самом же деле его успели довезти домой... Нельзя не восхищаться и мужеством великого драматурга - он был смертельно болен, но продолжал творить, писать, содержать театр, бесконечно общаться с королем, чтобы этот театр жил.
Более того, Мольер в принципе предложил новую форму театра: до него ставились постановки о богах, Мольер же предложил публике разговор о современном человеке, и публика, приходя на постановку, видела себя, свои страсти и пороки на сцене, это было недвусмысленно и понятно. Отсюда постоянная борьба с церковью и властью.
"У": А Булгаков как автор вам близок? Многие артисты жалуются, что именно по произведениям Михаила Афанасьевича работать сложнее всего.
А.Е.: Если говорить о Булгакове, который и создал эту пьесу, то язык, которым она написана, сама подача материала тоже, как и Мольер, опередили свое время. Да, это особенный, булгаковский язык, но написана она в современном, "клиповом" мышлении: там нет повествования как такового, она вся - сцены, то есть "сцена - состояние - событие - прошло три года - сцена" и так далее. А за пределами показанной сцены проходит биография Мольера, жизнь, в которой были личные трагедии: он похоронил двоих детей, из-за приемного сына потерял жену, был заклеймен обществом как прелюбодей по отношению к собственной дочери, хотя доказать это так и не удалось. И такую сложную жизнь мне, как артисту, очень непросто впустить в себя. Я почти год живу Булгаковым как автором и анализирую наследие Мольера. До премьеры осталось меньше недели, я очень волнуюсь, но, как говорил мой педагог, без волнения нет артиста, оно - повод для творчества.
"У": Вы упомянули, что в пьесе две сюжетные линии: творчество Мольера и его любовные перипетии. Насколько вам интересна его личная жизнь?
А.Е.: По большому счету вся мировая драматургия построена на теме любви. Мне, возможно, не всегда понятно, что чувствовал персонаж в тот или иной момент, но спасибо режиссеру, который всегда очень четко определяет какие-то сложные для меня моменты. Например, сцена, в которой Мольер, ему уже 50, женится на двадцатилетней Арманде. И режиссер очень четко мне сказал: "Андрей, не входи в ритм Арманды, ей 20, у нее пульс другой, она по-другому относится к жизни и любви. А когда мужчина уже зрелый, он в этой любви пытается продлить свою молодость, и именно ритм Мольера необходимо чувствовать". Хотя, конечно, Мольер - человек страстей, это видно из его произведений. В нашем же спектакле не две сюжетные линии, а противостояние трех "театров" - театра Мольера, театра короля Людовика и театра архиепископа города Парижа де Шаррона. Каждый из которых имеет свои цели и задачи.
"У": Андрей, а себя вы можете охарактеризовать как человека страстей? Или вы более спокойный и рассудительный?
А.Е.: Я далеко не спокойный, и порой я подхожу к зеркалу и спрашиваю себя: "Ну и где твои 47?" - потому что по моему внутреннему ощущению мне 17, я вчера школу окончил. А оказывается, за плечами уже 30 лет взрослой, самостоятельной жизни, и количество друзей, которые любят меня и которых люблю я, поднимает меня на небеса.
"У": А в чем секрет такого юного отношения к жизни?
А.Е.: Наверное, я счастливый человек, и за это спасибо моим родителям. Я третий, младший ребенок в семье, меня обожали и баловали, но при этом научили очень правильным вещам, которые я сейчас пытаюсь передать своим более молодым коллегам, а именно: жизнь одна, но она проста, поэтому живи и относись к людям так, как ты хочешь, чтобы они относились к тебе; если ты любишь человека - говори ему об этом сейчас, потому что потом может быть поздно; а если ты хочешь в чем-то себя попробовать, то пробуй, лучше сделать, чем не сделать и всю жизнь об этом сожалеть. Ведь, когда я заявил, что буду артистом, моя совсем не театральная семья не стала мне препятствовать и дала возможность самому набивать свои шишки и пробовать то, что хочется. Собственно, это те простые вещи, которые я пытаюсь передать.
"У": "Передать"? Я правильно понимаю - вы преподаете в театральном вузе или, может быть, театральной студии?
А.Е.: Пока нет. Но когда молодые ребята приходят в театр, и я вижу, что они не случайно в профессии, они имеют искреннее желание войти в то, что им предлагает режиссер, то я всегда стараюсь поделиться своим опытом. Что же касаемо преподавания в театральном вузе, то на данный момент для меня это безумно ответственное решение. У меня были мысли пойти в педагогику, но все-таки пока я - актер, я знаю, как транслировать на зрителя те эмоции, которые заложил в произведение режиссер. В этом смысле я на своем месте и, наверное, пока не готов его покинуть.
"У": Андрей, если ли возможность отвлечься от такого плотного графика, эмоционально сложных спектаклей и просто отдохнуть?
А.Е.: После 40 я утвердился в мысли о том, что лучшее положение для отдыха - горизонтальное. Стало важно просто побыть с собой, успокоиться, разобраться. Я люблю море и готов лежать на его берегу, быть в абсолютном покое, чтобы организм отдыхал от информации, нагрузок, эмоций.
"У": Вы публичный человек - неужели удается побыть одному на море? Или вы отказываете девушкам в автографах?
А.Е.: Что вы, девушкам отказывать нельзя! (Смеется.) Но если отвечать серьезно, то все поклонницы, и просто узнающие меня люди, желающие поговорить о творчестве и моих работах, - это часть моей профессии. Спасибо Господу, что я делаю что-то такое, что задевает струны души, эмоции, и поклонники хотят это обсудить со мной лично. Я в этом смысле совершенно открыт, ни от кого не бегаю и не отказываю в беседе.
"У": Андрей, какое-то послесловие для читателей сделаете?
А.Е.: Конечно. Прежде всего я бы хотел, чтобы зритель пришел на наш спектакль. Личность Мольера уникальна как в истории театра, так и в истории человечества: талантливый драматург, артист, человек сложной личной судьбы. И то, что с пьесой делает наш режиссер - Борис Афанасьевич Морозов, - насыщает ее невероятной энергией, которую мы обязательно передадим зрителю. Мне не терпится выйти на сцену и явить моего Мольера миру. Напомню, премьерные показы у нас, в Театре Российской армии, состоятся 25 и 27 апреля, затем три спектакля в мае и даже в июне. Все, что мы делаем, мы делаем для нашего зрителя, и надеюсь, эта история тронет сердца и даст повод для размышления.
Анна Сяпина, "Утро.ру", 25.04.2017г.
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума