Центральный Академический Театр Российской Армии, форум неофициального сайта

Борис Морозов: "Мне нравится побеждать пространство"
Центральный академический театр Российской Армии открыл новый, 78-й сезон, в котором нам обещают немало любопытных проектов. Причем это будут не только премьерные спектакли, но и другие акции. Например, первый в истории театральной России фестиваль коллективов, находящихся под эгидой армии и флота. Или конкурс пьес на тему современной армии. Осуществить все это поможет грант Президента России, который выделен ЦАТРА сроком на три года. Некоторое время назад подобные гранты уже получили крупнейшие государственные театры и ряд творческих вузов. Теперь настал черед не менее крупного и значимого "армейского" театрального коллектива. Рассказать о перспективах и нынешнем состоянии ЦАТРА мы попросили его главного режиссера Бориса МОРОЗОВА. Перманентные и вновь возникающие проблемы этого во многом уникального сценического образования знакомы ему не понаслышке, ведь Морозов возглавляет театр уже 13 лет.

- Борис Афанасьевич, за что даются подобные гранты?

- Этот грант, конечно, во многом оценка работы нашего театра, качества его спектаклей, общественной деятельности, военно-патриотических мероприятий. И при этом надо иметь в виду не только сегодняшний день, но и то, что было раньше, нашу историю, прежние заслуги. Это все - единый жизненный процесс. Что же касается нашего настоящего, то, наверное, мы сейчас - единственный театр, который такую "воинско-выездную" работу ведет регулярно. Мы постоянно выезжаем в воинские части. Вот только что группа наших артистов вернулась с космодрома Плесецк. И впереди ждет немало подобных встреч. Вот за это все в комплексе, наверное, и дали нам грант. Естественно, мы очень этому рады.

- Те гранты, которые выделялись театрам полтора года назад, были пущены на повышение зарплат. Как вы распорядитесь?

- Естественно, и у нас большая часть средств пойдет на материальное стимулирование людей.

- Всех сотрудников или только творческого состава?

- Творческого, но это в положении так записано. Но только повышением зарплат мы не ограничимся. Определенный процент средств обязательно пойдет на новые художественные проекты. Естественно, мы уже думаем, как выстроить репертуарную линию. Тем более что впереди 80-летие театра.

- Что будет на этой линии в нынешнем сезоне?

- Во-первых, детский спектакль "Похищение принцессы фей" Андрея Бадулина. Мы его пару раз сыграли в прошлом сезоне, но настоящая премьера будет именно сейчас. Мне кажется, у нас получился очень интересный спектакль - яркий, музыкальный, веселый. Детская аудитория принимает его хорошо. И мы надеемся, что в Год ребенка это станет подарком нашим маленьким зрителям.

На Большой сцене выйдет спектакль "Волки и овцы" Островского, который я сейчас репетирую. На Малой покажем две премьеры - "Серебряные колокольчики" Ибсена в постановке Александра Бурдонского, а в конце сезона - "Соловьиную ночь" Валентина Ежова. Там - "наша" тема: май 1945-го, Берлин, конец войны.

Плюс к этому в ноябре проведем первый фестиваль всех "военных" театров.

- Кстати, сколько их у нас?

- Вместе с нашим - шесть: Театр Северного флота (Мурманск), Театр Тихоокеанского флота (Владивосток), Театр Дальневосточного военного округа (Уссурийск), Театр Балтийского флота (Кронштадт) и Театр Черноморского флота (Севастополь). Я бывал почти везде, видел их спектакли, постоянно встречаюсь со своими коллегами - главными режиссерами. Эти театры очень интересно существуют, ни в чем не уступая своим сценическим "соседям". А в Уссурийске, например, или в Кронштадте "военные" театры - единственные в городе. Надеюсь, столичные зрители смогут все это сами увидеть и оценить по достоинству.

- А новый драматургический конкурс - тоже идея вашего театра?

- Да. Мы объявили конкурс пьес о современной армии. Сделали это с надеждой на то, что сможем получить острые и честные произведения не только о сегодняшнем дне, но и о недавних "горячих точках" - Афганистане, Чечне.

- Предполагаются ли какие-нибудь крупные гастроли вашего театра, возможно, обменные?

- С гастролями все непросто, конкретных планов пока нет. Вот поездки в воинские части, как я уже сказал, - это работа постоянная. Да, мы там не в состоянии показывать целые спектакли, их и вывозить трудно при наших масштабах, и площадки не рассчитаны на декорации. Но творческие встречи, концерты - это тоже важно.

- Быть главным режиссером армейского театра - это, наверное, определенные обязательства, которые диктуют и тематика, и пространство? Не ограничивает ли это репертуарную политику режиссера, его постановочные идеи?

- Это зависит, наверное, от самого человека, режиссера. У нас, вы знаете, есть немало спектаклей на военно-историческую, патриотическую темы. "Севастопольский марш", например, или "Давным-давно". Так вот, я над ними работал с огромным внутренним желанием, в особенности над спектаклем по "Севастопольским рассказам" Льва Толстого. Поначалу казалось, что это просто неподъемная вещь. А в результате получился один из самых любимых моих спектаклей. Да и артисты не воспринимают его как нагрузку или обязанность и даже сетуют на то, что он не так часто стоит в репертуаре.

А сейчас, например, мы с удовольствием работаем над проектом спектакля по "Василию Теркину" Александра Твардовского, который тоже хотелось бы видеть на Большой сцене. Веду переговоры с режиссером Александром Горбанем. Так что все зависит от внутреннего взгляда, от того, как человек относится к определенной теме, как он ее ощущает, начинает ею жить.

- Должны ли вы с кем-то советоваться по поводу репертуара, утверждать его?

- Нет.

- Интересно ли вам каждый раз побеждать масштабность сцены, или это отчасти мешает?

- Признаться, иногда мешает. Но все зависит от выбора пьесы и ощущения ее энергетики. Тот же "Севастопольский марш" или "Гамлета" было просто необходимо вписать в масштаб. Сейчас я репетирую спектакль "Волки и овцы". Островский вроде бы не требует такого пространства, но уже в разборе пьесы, в первых репетициях эта сцена непроизвольно присутствует. Она уже с нами на репетициях "сидит".

- Не потому ли у вас появился интерес к постановке оперы?

- Может быть. У меня уже две постановки. Сначала была "Снегурочка" Римского-Корсакова в Башкирском театре оперы и балета. Теперь вот поставил "Хованщину" Мусоргского в Екатеринбурге. Может быть, моя привычка работать в большом пространстве и привела к тому, что именно ко мне обратились с просьбой о постановке. Я получил очень большое наслаждение от работы, хотя и трудностей было не меньше. Представляете, что это такое - охватить оперу Мусоргского? По сути своей, это одна из самых масштабных хоровых опер. Хор там не просто присутствует в качестве фона, он - мощное действующее лицо, я бы сказал, одно из главных.

- Будете продолжать музыкальные опыты?

- Хотелось бы. Если пригласят, обязательно откликнусь.

- Какие из первостепенных проблем ЦАТРА вам за эти годы удалось решить, а что пока осталось несделанным?

- Когда я сюда пришел, мне в первую очередь хотелось придать какой-то жизненный импульс именно Большой сцене. Все спектакли, которые я здесь ставил, шли на ней. Хотя даже коллектив порой советует мне на время уйти на Малую, а Бурдонскому, наоборот, - на Большую сцену, чтобы мы как-то поменялись. Может, и попробуем.

Если же говорить об организационных проблемах, то многое пока не удалось решить. Меня тревожит динамика жизни театра с точки зрения новых премьер. Очень тяжело мы выпускаем спектакли. Если появляются три премьеры в сезон, то это для нас просто победа. А я вспоминаю прежние годы, когда выходили три премьеры на Большой сцене и четыре на Малой. Вот и думаю, как бы вернуться в этот ритм.

- А что мешает?

- Изменились финансовые возможности, производственные.

- Но они у всех изменились, а тот же Художественный театр, например, порой выпускает по 10 - 11 премьер за сезон.

- У них деньги другие, потому что есть спонсоры.

- А у вас?

- У нас их нет.

- Почему?

- Не нашли пока. Кстати, грант появился, когда уже зазвучал "глас вопиющего". Наши мастера Владимир Зельдин и Людмила Касаткина пришли к тогдашнему министру обороны Сергею Иванову и сказали: "Мы больше не можем на такие деньги существовать, это просто стыдно". Мы же не относимся ни к Министерству культуры, ни к Федеральному агентству, ни к мэрии. Ведомственный театр.

- А как вы справляетесь с огромной труппой? Она ведь, пожалуй, самая крупная в Москве?

- Не думаю. По-моему, в Малом театре больше. Хотя, конечно, всех артистов работой не охватишь.

- Контрактная же система по-прежнему пребывает в области фантастики?

- К сожалению, да. Она необходима, об этом уже десятилетиями говорят. Но ничего не движется.

- Но количество работы сказывается хотя бы на зарплатах артистов?

- У нас артист каждого "разряда" имеет свою норму месячных спектаклей. Если он ее перерабатывает, то получает больше. Так что выходит: кто больше работает, тот живет получше, хотя бы чуть-чуть.

- Летом вы выпустили свой актерский курс в РАТИ?

- Да, и новый набрал.

- Ваших выпускников удалось пристроить?

- Это очень тяжело. Я обзванивал своих коллег - художественных руководителей и главных режиссеров. Все говорили: мы посмотрим, но не знаем, будем ли брать. И после просмотров то же самое: да, замечательный курс, но брать ребят некуда. Я сам только одного выпускника смог взять к себе в труппу, и еще несколько человек будут у нас в театре служить в армии. Так что видите, сколько проблем у нас. Но будем пробовать их постепенно решать.

Ирина Алпатова, газета "Культура, №41, 18-24 сентября 2007 г.